Выходной, Муська, зима и океан.

Выходной посвятили вывозу Мадам Грицацуевой в свет. Она ж ведь у нас девушка светская, закоулки и парки ей не нужны, как я уже писала, ей Бродвей подавай, чтобы внимания там много помещалось, а то она без комплиментов грустит. И ещё! Совсем забыла! Она ведь у нас в прошлой жизни была прорабом, не меньше! Как я уже сказала, природа ее не интересует, но зато строительные процессы, насыпка песка на спортплощадках, замена колес у всего, что движется и тд и тп требуют ее пристального внимания. Создаётся впечатление, что никикие технические работы не могут быть осуществлены без ее строго надзора. Что уж ее там интересует, понятия не имею. Но Муська может долго и нудно наблюдать за созидательно-починительными процессами, сдвинув свои брови. Это она умеет. И брови сдвигать и застыть на месте неожиданного интереса как баран на новые ворота.

Это она с серьезным лицом по поводу неприготовленного ужина.

Сухой корм она видно за еду не считает, твою ж мать. Да, я виновата, знаю. Я избаловала, а кто же. Я вообще всех избаловала. Так что… Тут я подруге душу изливала, приговаривая: так хочу на кого-нибудь положиться. А она мне: не нужно ни на кого ложиться! Все сама! Сама-сама-сама! Эх!

Ладно, поехали на океан. Муська счастлива до потери сознания. Хвост от радости не знал уж куда махаться. Поверьте, это уже не так часто бывает, нашей мадам ведь 13 лет исполнилось. И ходит она уже медленно, и ложится отдохнуть часто, про побегать я вообще молчу. Так что для нас ее любое хвостодвижение это уже праздник. Хорошо мы там, несмотря на холод собачий. Температура то нулевая, не холодно должно быть, только вот ветер сумасшедший, да до океана несколько метров. Результат, мы чуть не околели, а Муське хоть бы хны, ей уже Малхаз и так объяснял, и этак, а она брови сдвинула и вперёд гулять по набережной! Вообще он мерзлявый какой-то, Малхаз наш. Укутался во что только мог и все равно мерз, все Муське выговаривал, что у него видите ли нет такой шубы как у нее. Может и поэтому она ему решила ещё немного продлить прогулку вокруг местного ресторана. Малхаз уже чуть не плакал по-настоящему, слезы только от ледяного ветра текли.

И никого на набережной. Даже сумасшедших серфингистов, которые всегда там, в любой мороз, и тех не было.